Лукашенко, заговорив на заводе о конституционной реформе и возможности поделиться президентской властью, конечно же, тянет время и пытается расколоть своих противников на более умеренных, готовых на «поделиться», и радикальных, согласных только на полный уход.
Обычно возможность расколоть протест на более радикальных и более умеренных дает сама оппозиция, но белорусская лишенная лидеров улица ведет себя настолько умеренно и сбалансированно, что не дала никакого повода для раскола: она не ломает памятников, не тащит на площадь портреты противоречивых персонажей, она не за социализм и не за капитализм, не за Россию и не за Европу, а если и за нее, то настолько сдержанно, что понять это можно только при помощи силлогизмов.
Путанная с неизвестным статусом программа, написанная такими же ветеранами оппозиции, как Лукашенко ветеран власти, и в которой смесь полезного, вредного и невыполнимого, хотя ее поддержала пресс-секретарь Тихановской, еще не стала общей программой, на улице ее нет.
Поэтому Лукашенко приходится этими немыслимыми прежде разговорами про «поделиться властью» раскалывать ее самому. Но никто не верит, что он устроит мирную передачу власти, как, например, в Польше, поэтому противники не раскалываются. И сама Тихановская присутствует в протесте не как претендент на власть (это Лукашенко про власть), а как претендент на правду: стану президентом, чтобы провести выборы и выяснить правду. Вот тогда начнется политика, ссоры, споры, но пока позиция «правда против власти», тем более «правда против силы» (кстати, многократно воспетая в самой России) выглядит убедительнее.